Taliban Rule Afghanistan: Challenges for Central Asia

After the Taliban came to power, the internal political situation in the country and the regional situation changed rapidly. The Taliban announced a new government, began to shape the contours of domestic policy, and are trying to establish a dialogue with external actors. At the same time, the situation in the country remains difficult and uncertain due to a number of factors: military, political, economic, humanitarian, etc.

In this article, political analysts from Tajikistan Sherali Rizoyon and Mahmud Giyosov try to answer the question of what awaits Afghanistan under the leadership of the Taliban, what factors will contribute to various scenarios for the development of the situation, what is the position of the Central Asian countries towards the new Afghanistan and what threats should be expected for the region.

The text of the article in Russian:

Авторы: Шерали Ризоён и Махмуд Гиёсов,

политические аналитики (Таджистан)

Выводы из оценки ситуации в Афганистане

После 15 августа в Афганистане произошли серьёзные изменения в общественной и политической жизни. С истечением более трех недель после захвата власти и относительного контроля над всей территорией страны, Талибан вечером 7 сентября объявил состав своего правительства, который существенным образом отличается от их ранее обнародованных заявлений и обещаний об инклюзивном правительстве. Очевидно, что затягиванию объявления и назначению данного состава правительства свое влияние оказали внутренние (события в Панджшере) и внешние (приезд главы межведомственной разведки Пакистана ISI в Кабул) факторы: формирования внутренней общенациональной оппозиционной силы в лице Фронта национального сопротивления (ФНС) Афганистана под руководством командующего Ахмад Масуда (сына Ахмадшах Масуда, национального героя Афганистана); боевые действия в Панджшере против Талибан; участие сил спецназа и ВВС (в том числе БПЛА и истребителей JF-7) Пакистана в военной операции против сил ФНС в Панджшере и объявление о захвате данной провинции (фактически Талибан контролируют административный центр и главные дороги); протесты в крупных городах Афганистана против Пакистана и власти Талибана; начало партизанской войны против Талибан, которая может стать проблемой для них в краткосрочной перспективе и может спровоцировать вооруженное восстание по всей стране.

Анализируя события до 15 августа, следует подчеркнуть, что многие аналитики рассматривали сценарий прихода Талибан во власть в Афганистане, но никто не думал, что это произойдет так быстро. Поэтому успех Талибана и сдача Кабула и других крупных городов для многих вовлеченных политиков в афганский кризис, для них самих, а также для экспертов и аналитиков как в Афганистане, так и за рубежом, стал неожиданностью. Свидетельством является затягивание Талибаном с объявлением правительства, что еще раз подтверждает тезис, что они не ожидали, что за столь короткий период времени без малейшего сопротивления они смогут захватить власть во многих провинциях Афганистана.

На сегодня остаются открытыми много вопросов о том, как было свергнуто правительство Афганистана, которое на протяжении 20 лет широко поддерживалось западными странами, особенно США. Заявление президента Байдена о том, что США не брали на себя ответственность за национально-государственное строительство в Афганистане, может пролить свет почему произошли эти события. В этом ключе существуют две диаметрально-противоположенные оценки: 1) ключевые партнеры администраций Карзая и Гани не оказали необходимую помощь для создания инфраструктуры и укрепления афганского правительства; и 2) помощь внешних партнеров была предостаточной, но из-за коррупции во всех органах власти, отторжение широких слоев населения от властных структур, последовательной политики по усилению места и влияния одной этнической группы в стране и сохранение устаревших правил (недемократического толка) участие граждан в управлении государством и т.д. народ не захотел защищать правительство и достижения 2001-2021 гг.

В целом, в настоящее время высказываются разные взгляды о ситуации в Афганистане как афганскими, так и зарубежными экспертами и аналитиками, но то, что произошло можно будет проанализировать в будущем. Поскольку каждая из этих точек зрения по существу являются относительным и отражает реалии, которую хочет видеть автор.  Кризис в Афганистане и его влияние на политику и ситуацию соседних государств, в том числе на страны Центральной Азии, нельзя полностью спрогнозировать, так как ситуация сохраняется как стабильная нестабильность и существует много неопределенностей.

Однако приход Талибана во власть обладает краткосрочными, среднесрочными и долгосрочными последствиями как для Афганистана, так и на региональном и глобальном уровнях.

В этой статье мы попытаемся ответить на ключевой вопрос: каковы будут последствия и проблемы от прихода Талибан к власти в Афганистане для стран Центральной Азии.

Гипотеза статьи состоит в том, что Талибан из-за своих внутренних противоречий (возможное противоборство за власть между последователями основателя движения Мулла Умара и сетью Хаккани), а также из-за геополитической и геоэкономической повестки в регионе и мире – в краткосрочной перспективе не окажут прямого воздействия на страны Центральной Азии, особенно на уровень безопасности.

Однако в среднесрочной и долгосрочной перспективе после укрепления своего положения на всей территории страны и усиления своего правительства, принимая во внимания роль иностранных держав и международной обстановки – у Талибана появится возможность влиять на государства Центральной Азии, особенно они смогут использовать боевиков центральноазиатского происхождения для дестабилизации ситуации в их странах.

На фоне протекающих процессов в Афганистане ряд факторов не способствуют стабилизации обстановки:

1. Усиление влияния ФНС Афганистана в этой стране, когда по призыву Ахмад Масуда в крупных городах в Кабуле, Герате, Мазари Шарифе и других провинций мирные жители вышли на протесты против вмешательства Пакистана во внутренние дела Афганистана и власти Талибан, которое также не обошлось без человеческих жертв. Протестный потенциал внутри Афганистана остается недооценённым и может стать толчком вооруженного восстания против Талибан.    
2. Обвяленный состав правительства Талибан показывает, что талибы разделили власть между собой, в которой не представлены другие этнические конфессиональные группы. Сегодня усиливается негативное восприятие власти Талибан, как в этой стране, так и среди вовлеченных региональных держав. Массовые протесты афганцев в западных странах против Талибана могут поспособствовать изменению восприятия Талибан. Потенциал этих акций также трудно оценить и с приближением холодов гуманитарная обстановка в Афганистане будет катастрофической. Очевидно, что правительство Талибан не сможет решить существующие социально-экономические проблемы и с их удваиванием может усилиться силовые и репрессивные действия для усмирения недовольных.
3. Последние годы в СМИ Афганистана были публикации о нахождении ветви ИГ-а Хорасан в этой стране. То, как ИГ смогло осуществить теракты в Кабуле создает ряд вопросов, и однозначного ответа нет. Но очевидно, что в Афганистане вполне возможно появление такой радикальной структуры под любым названием. В состав этой новой организации могут войти недовольные боевики Талибана и иностранные боевики, связанные как с Талибаном, так и Аль-Каидой. 

Таким образом, ситуация в Афганистане имеет мало шансов на стабилизации и, вероятно, станет новым центром притяжения радикальных и экстремистских групп из других регионов мира.   

Ретроспективный анализ внутриполитических процессов и будущее власти в Афганистане

Анализ политических процессов в Афганистане, особенно за последние пятьдесят, показывает, что эта страна всегда имела «недолговечное и хрупкое правительство». Все эти правительства приходили к власти под защитой иностранных держав и были свергнуты различным путем, в том числе с участием внешних акторов. Неожиданный приход к власти Талибан не стал исключением, и талибы могут быть таким же образом вытеснены из политического олимпа.

Понимая реалии Афганистана и изменяя свою стратегию, США сыграли ключевую роль в формировании нынешней военно-политической обстановки и сохранят за собой серьёзный контроль ситуации и в будущем. В этом контексте соглашение между США и движением Талибан в феврале 2020 года в Дохе, и выполнение многих отрытых и закрытых положений этого документа со стороны Вашингтона способствовали развитию текущих событий в Афганистане.  В то же время, нельзя не упомянуть тайные и открытые отношения влиятельных стран региона, особенно Пакистана, Китая, Ирана и России с Талибаном, что также стало важным фактором в процессе неожиданного могущества этого движения в Афганистане.

Также следует отметить внутренние факторы в Афганистане: промахи экс-администрации и действия Ашрафа Гани и его ближайших соратников в: отсутствии четкой стратегии борьбы с Талибаном (1); «этническим» взглядом и подходом на борьбу против Талибана, так как значительная часть боевиков и все руководство Талибана составляли пуштуны. Карзай и Гани называли их «недовольными братьями» (2); конфликт с/между политиками и влиятельными фигурами (3); высокий уровень коррупции во всей системе власти (4); моральная подавленность военных и сил безопасности перед лицом надвигающей угрозы и вмешательство политиков в действия военных против сил Талибана (5); недоверие общества и населения политике правительства (6); и т.д., что невероятным образом способствовало захвату власти Талибаном. Анализ указанных внешних и внутренних факторов процесса неожиданного прихода к власти Талибан или точнее «передача власти Талибану», требует отдельного и развернутого рассмотрения, что обусловлена важностью масштабностью этого кризиса.

В настоящее время политическая обстановка в Афганистане находится в состоянии глубокого кризиса, который можно резюмировать следующим образом:

1. Кризис легитимности власти. Власть в стране не была официально или юридически передана Талибану со стороны Ашрафа Гани. Этот фактор уже повлиял на формирование нового «переходного правительства» Талибан, которое представлено только членами группировки, и очевидно, что столкнётся с отсутствием признания как внутриафганскими силами, так и со стороны международного сообщества.
2. Коллапс системы государственного управления. После 15 августа большинство государственных учреждений Афганистана перестали работать, Талибан запретили работать женщинам, которые входят в штат всех ведомств. Талибан на сегодня не смог создать работающую систему управления, и только назначил губернаторов и кураторов министерств и ведомств из числа своих сторонников. Новый состав правительства демонстрирует, что абсолютное большинство назначенцев не имеют опыта бюрократической работы и далеки от реалий цивильного управления государством. В реальности у Талибана нет кадров в сфере госуправления, и им даже сложно будет обеспечить полную безопасность регионов. Клубок социально-экономических проблем, рост потребительских цен и увеличение количество граждан, проживающие за чертой бедности (по разным данным на их долю приходится более 80% населения), закрытие государственных и негосударственных учреждений, рост числа безработных, на фоне массовой безработицы, проблемы в сфере здравоохранения и образования и т.д., в скором будущем поставит перед Талибаном множество административных проблем и трудностей, не решение которых превращает Афганистан в новую страну донора беженцев и вынужденных мигрантов, как для соседних государств, так и для развитых стран Запада.
3. «Хрупкость и недолговечность» правительства Талибан. Основанием для такого заключения выступает: во-первых, природа правительств которые были сформированы в этой стране на протяжении последних пятидесяти  лет с содействием иностранных держав (сегодня существенную помощь и содействие оказал Пакистан и другие страны); во-вторых, огромные разногласия между лидерами групп Талибан и наличие внутренних и племенных расхождений по поводу того, кто должен быть верховным лидером и как должны быть распределены должности в новой власти. Формат нового правительства, которое они обозначили как переходное, может очень долго оставаться таковым, поскольку для привлечения других нужно будет отстранять «своих» (опыт предыдущего правления Талибан показывает, что их «переходное» правительство будет постоянным, поскольку они в 1996-2001 гг. правили в таком формате); в-третьих, фактор ФНС Афганистана, который обладая огромным опытом партизанской войны и дипломатии еще со времен Ахмадшах Масуда, будет ограничивать власть Талибан в Афганистане. В целом, ключевой преградой для формирования полноценной власти в Афганистане являются сами талибы, которые, как и другие военизированные структуры после захвата власти и переворота, окунутся во внутреннюю борьбу и будут ликвидировать своих оппонентов, из числа последователей и оппозиции. Сегодня очевидные проблемы и различия подходов существуют между политической ветвью (представители политического офиса в Катаре) и военными (особенно сетью Хаккани), что заслуживает отдельного развернутого рассмотрения.
4. Правительство-банкрот и финансово-экономические проблемы. За весь период функционирования свергнутого правительства, с 2001 года значительная часть расходов на поддержание деятельности министерств и ведомств, а также других государственных учреждений, оплачивалось из средств международных партнеров. Сегодня с поспешным выводом своих дипломатов, граждан и закрытием посольств внешние доноры Афганистана приостановили финансовую помощь. Талибану и их правительству нужно будет найти источники финансирования для функционирования, как госструктур, так и социальных и образовательных учреждений, что кажется очень трудным. Потенциальным донором сегодня может выступать Китай, который имеет очень прагматичную и целецентричную стратегию, и опыт инвестирования в неустойчивых и кризисных странах Африки. Однако ситуация в Афганистане из-за непредсказуемости может сдержать китайских властей для полноценной поддержки. Финансовую помощь могут оказать арабские монархии Персидского залива, но из-за собственных внутренних противоречий она может быть несущественной. В свою очередь, США и другие западные страны ограничили доступ Талибану к около $10 млрд государственных активов, и вряд ли в скором времени предоставят возможность Талибану использовать эти средства для стабилизации социально-экономической и финансовой ситуации. Вышеназванные факторы и отсутствие внешней международной помощи естественным образом усугубит финансово-экономическое положение Афганистана и существенным образом ограничит деятельность нового правительства. Очевидно, что эти факторы в краткосрочной перспективе приведут правительство Талибан ко многим политическим и экономическим проблемам и, как следствие, усилят протесты граждан страны против этого движения.
5. Фактор цивильной альтернативы Талибану в лице ФНС Афганистана. Свою политическую карьеру Ахмад Масуд начал в 2017 году и занимал центристскую позицию, т.е. был нацелен на диалог со всеми политическими группами, в том числе с Талибаном, для устойчивого развития Афганистана и сохранения достижений в сфере основных прав и свобод граждан, которых афганцы достигли после 2001 года. В одном из своих интервью известному в Афганистане телеканалу «Тулунюсь» он сказал, что готов простить смерть своего отца его врагам, но никогда не отойдёт от принципов и идеалов за восторжествование которых боролся и был убит Ахмадшах Масуд…

В ходе боев за Мазори Шариф в Кабуле была осуществлена террористическая атака на дом министра обороны Бисмиллаххана Мухаммади 4 августа 2021 г., где было назначено собрание в том числе с участием Ахмад Масуда. Но, к счастью, теракт произошёл после собрания. Очевидно, что Талибан планировал ликвидировать его до захвата Кабула, так как понимал, что он может оказать ожесточённое сопротивление, что и произошло в Панджшере. Только при содействии иностранных сил, по версии Фронта сопротивления – ВВС и спецназа Пакистана Талибану удалось захватить административный центр и главные дороги Панджшера, назначить своего губернатора. Другие ущелья и села Панджшера находятся в руках сил ФНС.

Почему Ахмад Масуд стал лицом и руководителем сопротивления и почему имеет очень большое влияние на разные слои общества в Афганистане вне зависимости от их этнического и конфессионального происхождения? Во-первых, Ахмад Масуд получил элитное военное и дипломатическое образование и по просьбе старейшин Панджшера смог наладить борьбу против Талибан в этой провинции. Ожесточенная война, которую проводил Талибан против сил сопротивления показывает, что они были на грани провала. Сегодня это угроза существует поскольку силы сопротивления перешли в партизанскую войну, в которой они имеют огромный опыт еще со времен Ахмадшах Масуда. Во-вторых, личность Ахмада Масуда и его политический имидж является кристально-чистым, так как он не был замешен в коррупции и не участвовал в инициативах и действиях предыдущего правительства. В-третьих, он как сын Ахмадшах Масуда, обладает большим капиталом доверия и является символом борьбы против тирании и внешней интервенции, который имеет программу развития Афганистана с соблюдением ключевых прав и свобод граждан, и равного участия всех жителей этой страны в политической и экономической жизни. Его семья после 2001 года до падения Кабула не занималась собственным обогащением как другие лидеры бывшего Северного Альянса.

Призыв Ахмад Масуда 6 сентября к массовому сопротивлению в Афганистане спровоцировал протесты в ключевых городах этой страны, и за рубежом. Ключевую роль во внутренних протестах сыграли женщины, молодежь и интеллектуалы всех этнических групп Афганистана. После объявления состава правительства Талибана, где нет представители других политических, этнических и конфессиональных групп, и отсутствуют женщины – авторитет Ахмад Масуда, как сторонника и защитника фундаментальных прав и свобод увеличился, что может оказать ощутимое содействие другими его программным действиям.

Сегодня на международном уровне также растет поддержка и признание позиции Ахмада Масуда и конструктивных целей ФНС. Эти и другие факторы делают из лидера ФНС символ и альтернативу правлению Талибан в Афганистане и, вероятно, что он будет играть важную роль в новых процессах этой страны в будущем. В качестве внешней поддержки его позиций можно назвать призыв некоторых сенаторов и членов Конгресса США в пользу Фронта сопротивления. Так, Джон Болтон, бывший советник Трампа по национальной безопасности в интервью персидской службы BBC (в программе «60 минут» от 2 сентября) призвал поддержать Фронт сопротивления под руководством Ахмад Масуда. Однако, практических действий по внешней поддержке ФНС пока что не наблюдается.

Что ожидает «Талибанский» Афганистан на краткосрочную перспективу?

С захватом власти Талибаном (15 августа) и объявления состава так называемого переходного правительства (7 сентября), под названием «Исламский Эмират Афганистана», следует прийти к выводу, что талибы достигли своей основной цели – реинкарнировать Исламский эмират, и сегодня на территории этой страны будут действовать законы Шариата (то, как понимают законы Шариата руководители Талибан).

В ближайшие месяцы можно ожидать что в «Талибанском»Афганистане, вероятно, произойдут следующие события:

1. Некоторые государства с учетом своих интересов могут установить рабочие контакты с новым правительством Афганистана, и страны, позитивно относящие Талибану, установят официальные дипломатические отношения. Но в целом, в глазах международного сообщества эта власть останется нелегитимной, поскольку они не выполнили ключевые требования, в плане формирования инклюзивного правительства и защиты, и соблюдения фундаментальных прав и свобод человека.
2. Отделенные от власти группы и ветви Талибана, которые не представлены так, как бы им хотелось, особенно в провинциях, постепенно могут протестовать против центрального правительства и, возможно, начнут боевые действия. Слабым звеном являются те, кто представляет экономическую и торговую ветвь Талибан, которые зарабатывали значительные средства на контрабанде и в торговле драгоценными изделиями. Поскольку центральному правительству нужно контролировать финансовые потоки, чтобы сохранят как власть, так и основные функции власти. Руководству Талибана придется ограничить поле деятельности экономической и торговой ветви, что вызовет их существенное недовольство. 
3. Как выше было отмечено, в Афганистане возможно появится радикальная группа под любым названием, которая постепенно будет набирать силу среди недовольных группировок Талибана и некоторых боевиков иностранного происхождения. То, как в последнее время поднимается проблема и фактор ветви ИГ-а Хорасан в Афганистане со стороны влиятельных держав и международных СМИ, можно предполагать, что для формирования сдержек и противовесов в отношении Талибана или новой интервенции в эту страну – появление нового «врага» считается предпочтительным. По информации СМИ Афганистана ветвь ИГ Хорасан состоит в основном из пакистано-афганских талибов и иностранных боевиков. При реализации данного возможного сценария Афганистан столкнется с новым внутренним кризисом и станет «безопасным» местом для многих радикальных и террористических группировок со всего мира.
4. Судьба боевиков иностранного происхождения в Афганистане остается неопределенной. Они в течение долгого времени оказали ощутимую помощь Талибану в подготовке боевиков и удержании части территорий, где они находились, а также по захвату новых провинций. Сегодня с приходом во власть перед Талибаном стоит дилемма: 1) Для укрепления международного авторитета Талибану необходимо будет в краткосрочной перспективе отделятся от боевиков иностранного происхождения, так как талибы понимают, что в обозримом будущем они могут создать дополнительные проблемы и выступать как сдерживающий фактор в налаживании сотрудничества с их странами происхождения, и могут поддержать недовольных сторонников Талибан в их борьбе с центральным правительством; 2) В случае позитивного сотрудничества Талибан с иностранными боевиками и предоставления им убежища ситуация может обернуться по-другому. Иностранные боевики могут выступать как инструмент заинтересованных стран и самых Талибан для оказания воздействия на страны их происхождения для продвижения и достижения их долгосрочных целей и интересов. Очевидно, что прогнозировать возможное развитие отношений Талибана с иностранными боевиками очень трудно, но похоже, что Афганистан постепенно становится убежищем для всех террористических групп, и, если не предпринять решительных действий, то это может создать существенные проблемы для многих стран мира.
5. Анализ ситуации в Афганистане показывает, что кризис в этой стране продолжался из-за того, что интересы ключевых вовлеченных стран не учитывались. Сегодня с приходом Талибана во власть многие региональные акторы считают, что их интересы не учитываются. Эти иностранные державы могут предпринять политические и военные действия, чтобы ослабить новое правительство, что может спровоцировать новый виток внутреннего конфликта в Афганистане.
6. Если влияние ФНС будет расширяться, то это может создать проблемы военного характера для правительства Талибан. По информации СМИ ожидается, что в скором времени сторонники и партнеры ФНС параллельно создадут свое инклюзивное правительство, с участием всех этнических и конфессиональных групп и сил, и в том числе с участием женщин-профессионалов и усилят деятельность на международном уровне. В таком развороте событий если создаваемое правительство будет объединять силы с различным мировоззренческим толком, чиновниками-профессионалами своей отрасли и будут уделять ключевое внимание вопросам фундаментальных прав и свобод, особенно свободы слова, то создадут основу для политической нелегитимности Талибан как внутри страны, так и за рубежом.

Следует отметить, что вышесказанные предположения могут и в полной мере не произойти, и Талибану удастся контролировать ситуацию и стабилизировать обстановку.

Но ясно что в краткосрочной и среднесрочной перспективе из-за внутренних и внешних факторов политическая ситуация и обстановка в области обеспечения безопасности в Афганистане останется хрупкой и критической.

Подходы стран Центральной Азии в отношении событий в Афганистане

Страны Центральной Азии, особенно три граничащие с Афганистаном государства: Туркменистан, Узбекистан и Таджикистан, не ожидали такой ситуации в Афганистане. С позиции обеспечения безопасности, особенно присутствие боевиков из Центральной Азии в Афганистане и их тесные связи с Талибаном, вызывают озабоченность в долгосрочной перспективе. Для стран Центральной Азии ключевыми приоритетами выступают расширение торгово-экономического сотрудничества; использование транзитного потенциала Афганистана для выхода к ближайшим морским портам Чобахор (Иран) и Гвадар (Пакистан); снижение потенциальных и реальных вызовов и угроз, связанных с международным терроризмом, экстремизмом и незаконным оборотом наркотиков.

Позиции стран Центральной Азии в отношении ситуации в Афганистане имеет отличительные особенности. Все страны выступают за создание инклюзивного правительства в Афганистане, но под «инклюзивностью» подразумевают разный смысл.

Туркменистан, реализуя в своей внешней политике принцип «постоянного нейтралитета» поддерживал тесные отношения со всеми правительствами Афганистана. Власти Туркменистана еще в эпоху первого правления Талибана имели взаимодействие с ним. Ключевым интересом Туркменистана в южном направлении является реализация трубопровода ТАПИ, обеспечение безопасности и расширение торгово-экономического взаимодействия.

Политика Узбекистана направлена на обеспечение: экспорта узбекистанской продукции на рынок Афганистана; выход через Афганистан к морским путям и расширение транспортных связей с государствами Южной Азии и Ближнего Востока; обеспечение национальной безопасности Узбекистана.

Таджикистан относительно ясно выразил свою позицию в отношении протекающих процессов в Афганистане, что обусловлена последовательной политикой, которая осуществляется без изменений в течении трех десятилетий. Таджикистан и Афганистан объединяет общность культуры, истории и цивилизации. Позиция Таджикистана основана на том, чтобы обеспечить стабильное развитие сообществ в этой стране и выступает за создание инклюзивного правительства с участием представителей всех этнических групп, прежде всего таджиков, которые составляют порядка 46% населения Афганистана. Приоритетами Таджикистана в системе отношений с Афганистаном являются: расширение торгово-экономического взаимодействия, экспорт электроэнергии и соединение энергетических систем Центральной и Южной Азии, сотрудничество в сфере транспорта и расширения транзитного потенциала, сотрудничество в сфере безопасности и культурно-гуманитарное сотрудничество.

Казахстан имеет сдержанную позицию в отношении событий Афганистана и выступает за формирование инклюзивного правительства. Такое обстоятельство основано на том, что у Казахстана и Афганистана нет общей границы. Казахстан является значимым торгово-экономическим партнером Афганистана и в основном экспортирует свою продукцию. Для Казахстана важными приоритетами являются стабильность в Центральной Азии и уменьшение потенциальных угроз исходящие от этой страны, расширение транзитного потенциала через территорию Афганистана и осуществление гуманитарных проектов.

Позиция Кыргызстана в отношении событий Афганистана можно назвать сдержанной и в основном фокусируется на вопросах обеспечения безопасности и предотвращения потенциальных и реальных угроз, исходящих из этой страны. Между Кыргызстаном и Афганистаном нет столь значимых общих проектов, но в этой стране обучаются много студентов из Афганистана.

Для всех стран Центральной Азии существенным вопросом выступает вопрос беженцев, поток которых может появится после вероятного усугубления ситуации в этой стране.

Реальные и потенциальные угрозы и вызовы

Вопросы, связанные с военно-политической обстановкой в Афганистане и новые проблемы, которые появились в сфере обеспечения безопасности, актуализируют тезис несовместимости политических устройств Афганистана с соседями. Страны Центральной Азии последовательно формируют светские национальные государства, а в Афганистане с приходом Талибана появился теократический религиозный режим. Таким образом, идеологические расхождения на фундаментальной основе формируют существенные вызовы для стран ЦА:

Во-первых, проблемы идеологического характера. Новое афганское правительство по существу является религиозным и этническим (более 90% составляют пуштуны), где все должности занимают люди только с теологическим образованием. Очевидно, что тип системы власти будет таким, каким был в 1996-2001 годах. Этот фактор в перспективе имеет возможность «оживить» различные группы граждан с радикальным мировоззрением внутри региона. Хотя, экспорт религиозного мировоззрения в страны региона оценивается как невысокий, опасным прецедентом выступает силовой захват власти со стороны экстремистской группировки какой является Талибан. В настоящее время, согласно внутреннему законодательству стран ЦА, движение Талибан является запрещенной террористической организацией.

Во-вторых, проблемы в сфере обеспечения безопасности. Природа экстремистских и радикальных групп является таковой, что они после усиления своих позиций и влияния на захваченной территории, могут поддерживать себе подобные силы и организации за рубежом. В этом ключе движение Талибан не может быть исключением и их гарантии не являются долговечными. В этом ключе для стран Центральной Азии на среднесрочную перспективу важнейшим вопросом будет выступать укрепление собственного потенциала по обеспечению безопасности. Фактор присутствия боевиков центральноазиатского происхождения требует постоянного внимания и мониторинга ситуации в этой стране.

В-третьих, перезапуск  так называемой Большой игры в Афганистане. Уход США из Афганистана и расширение влияния других крупных игроков в афганском политическом поле может вызвать политику противодействия и соперничества в этой стране и других соседних регионах. Как выше было отмечено, сегодня со стороны крупных держав и могущественных международных СМИ актуализируется тема ветви ИГ Хорасан, что может свидетельствовать о начале новой геополитической игры в Афганистане, что окажет свое влияния на внешнюю политику и стратегию по обеспечению безопасности стран Центральной Азии.

Заключение

1. Очевидно, что кризисное положение в Афганистане будет сохраняться в различных формах в зависимости от множества факторов в среднесрочной и долгосрочной перспективе. Это связано с тем крупные вовлеченные державы в лице США и их стратегических партнеров, не смогли или не захотели полностью ликвидировать базы боевиков Талибан и других иностранных боевиков в Афганистане. По заявлениям провинциальных чиновников, центральное правительство в Кабуле из-за множества факторов также не было заинтересовано в полной ликвидации Талибана и их сторонников. Последовательная сдача территории Афганистана своей оппозиции и бездействие/содействие ключевых чиновников администрации Гани привела к головокружительному успеху Талибана.
2. В целом, «Талибанский» Афганистан с трудом будет поддерживать собственную систему власти, и в среднесрочной перспективе, в связи с реалиями этой страны, не сможет продолжать функционировать в таком формате.
3. Опыт администраций Карзая и Гани показывает, что странам Центральной Азии необходимо уделить важное внимание планированию и принятию комплексных мер для укрепления основ своей государственности и безопасности. Ключевым уроком из событий Афганистана является то, что помощь со стороны внешних партнеров может иметь временный и ситуативный характер, и только само государство и его граждане заинтересованы в стабильности, безопасности и в устойчивом развитии.